Собор Святого Вита - одна из самых прекрасных жемчужин европейской готики. 1. В X веке на месте нынешнего собора находилась небольшая одноименная церковь, которую уже в следующем столетии перестроили в трехнефную базилику, которая должна была служить правящей чешской династии коронационным костелом и местом погребения. 2. Возведение собора проходило в несколько этапов и окончательно завершилось лишь в начале XX века. ... Российских туристов на пляжах Доминиканы стало в 4 раза больше. Из Москвы на курорт Пунта-Кана летают уже три авиакомпании. Хотя вроде бы альтернативой Египту карибскую страну не назовешь - ни по стоимости отдыха, ни по длительности перелета. .
Помещенная под выписанным заглавием статья г. К. Толстого в № 16 "Руси" (1834) показалась мне чрезвычайно интересною, как искренний голос человека, принадлежавшего к числу адептов учения, окрещенного у нас именем "нигилизма", затем понявшего его ложность и возвратившегося к более правильному взгляду на вопросы нравственности и политики, и откровенно излагающего, что именно заставило его, а вероятно и многих других, примкнуть к нигилистическому исповеданию, а затем отрешиться от него. В конце статьи автор изъявляет благодарность за всякие указания на ошибки и неясности. Мне захотелось заслужить ее, указав на то, что представляет, по моему, неясности и недоразумения именно по вопросу о происхождении и широком распространении нигилистического учения, получившего такую странную привлекательность для молодежи и для стариков в оные дни, а затем изложить и собственные мои мысли по этому предмету. Если я верно понял мысль автора, то причина, оттолкнувшая людей из поколения начала шестидесятых годов от христианских идеалов, заключалась в загрязнении и опошлении их разными Иудушками или Тартюфами, и что такое же загрязнение о опошление новых идеалов нигилистической этики Юханцовыми и со братией заставили многих, подобным же образом, отвратиться и от этих последних.- Что таков действительно был исторический процесс смены убеждений у автора и у многих других отдельных лиц, к чести их чувств, но не к чести их логики, - этому вполне я верю; и тому, что "у большинства вера эта (новая, нигилистическая) была вполне искренняя и горячая, что во всем процессе перемены идеалов не было ни следа (у большинства только конечно, а не у всех же) преднамеренного самораспускания, подделки, фальши и вообще какой-нибудь недобросовестности". Но если все это так было, то какое же было непонимание целей, какое отсутствие всякой логики! Говоря так, я имею в виду не вообще материалистическое учение, полагающее свое основание в области чистого мышления, а не в потребности новых нравственных начал, - а именно нигилистический материализм, который при самом своем возникновении вступил прямо в нравственную сферу и потому в ней же и коренится, по выражению г. К. Толстого.- Да, изумительная нелогичность господствовала в умах! Только она и позволяет понять недоумение автора, когда он, описав процесс возникновения Юханцовых и вообще того, что он весьма верно называет порнофикациею русского общества, из новых идеалов, восклицает: "таков обыкновенный процесс опошления идеалов", и, вслед за тем, еще недоумевает, говоря: "но в данном случае необыкновенна та быстрота, с которою наши новые идеалы опошлились, между тем как идеалы христианства так долго господствовали, и еще доселе продолжают господствовать над человечеством". Удивляться тут нечему и не над чем недоумевать.Причина всего этого заключается не только в различии качеств самих идеалов, которое конечно признает и сам автор, но еще и в другом, весьма существенном для занимающего нас вопроса, обстоятельства, которое по-видимому не столь для него ясно. Дело в том, что ни в Иудушках, или, общее и понятнее, ни в Тартюфах, с одной стороны, ни в Юханцовых со братиею, с другой, нет ни малейшего загрязнения и опошления идеалов, а есть нечто совершенно иное. Все Иудушки, Тартюфы и вообще все исказители христианства или зазнамо отрекаются от его идеалов, зазнамо поступают совершенно вопреки им и лишь маскируются их личиною; или, по крайней грубости своего ума и чувства, вовсе не понимают этих идеалов; или, наконец, по слабости и немощи человеческой природы, не согласуют с ними своей жизни вообще, или в отдельных случаях, также более или менее ясно сознавая это. Очевидно, что ни в одном из этих трех случаев нет ни загрязнения, ни опошления христианских идеалов, продолжающих по-прежнему пребывать чистыми и недосягаемо высокими; а есть только или полное их отрицание, или теоретическая, или практическая непоследовательность им, или обе вместе.- Но точно так же и новые Иудушки и Катоны от нигилизма, как называет их наш автор, вовсе не опошляют и не загрязняют своих новых этических идеалов.
Автор сосредоточивает внимание не на изображении психологической характеристики героя, а на его занятиях, то есть описывает стиль жизни Онегина; изображает внешнюю, а не внутреннюю сторону этой жизни: знания, умения и наклонности, способы соблазнить женщину, занятия в течение дня, развлечения, предметы, окружающие героя. В глаза бросается теснота мира, в котором произошла подмена личности вещью, духовное - материальным.Жизнь ради наслаждения - основной принцип жизненной фило-софии Онегина. «1 жить торопится и чувствовать спешит» (слова П. Вяземского, взятые автором в качестве эпиграфа к 1 главе). Его жизнь движется по замкнутому кругу, оно бессмысленное и бездарное, типичная массовая модель искажения личности. Мир воспринимается Онегиным как место ежедневных наслаждений и развлечений.Онегина охватила «русская хандра»: «внутреннем человеке» в его жизни нет места, он чувствует себя больным потому, что в душе он - живая и полна сил человек, который живет в полной бездеятельности. Уединяясь, он пытается найти выход. Герой убежден в том, что мир и люди несовершенны. Автор убежден: Онегин выше той жизни, которой живет. На протяжении романа Пушкин пытается это доказать.В поступках Онегина нет противоречий. Все они продиктованы или светской моралью, или понятиями высшей морали и совести. Основная коллизия находится не в сфере поступков, а в сфере светского и общечеловеческой морали. Именно между ними зажата живая натура Онегина со сложившимися ложными понятиями. Понимание причин поступков героя помогает раскрыть авторский замысел.Онегин - человек оживленная, возбужденная, сообразительная, легко общается, доброжелательная. Но он неправильно воспитан «французом убогим», поэтому несерьезно
относится к труду и людей, переоценивает себя и свои возможности. К этому следует добавить сведения о его социальное и материальное положение (он является богатым и знатным наследником), образование, ум, внешность денди, молодость. Но его угнетает мысль о том, что он в жизни остается незадействованным, ничем не умеет заниматься.
<u>Главная тема рассказа Леонида Андреева "Валя" </u>- переживания ребенка, мир которого рухнул: его из тихого богатого дома любящих приемных родителей забирает в бедную комнатушку неприятная женщина, оказавшаяся родной матерью, бросившая его в младенчестве.
<u>Проблематика рассказа</u> состоит в том, чтобы показать, что всегда возможны внезапные и неприятные изменения в жизни.
Приемные родители окружили мальчика заботой и любовью. Средства позволяли его баловать. Его потеря будет для них тяжелым потрясением. Они боролись за Валю, но мальчику про родную мать старались плохо не говорить.
Суд равнодушно постановил отдать ребенка матери по крови, не спросив его мнения, не принимая во внимание изменения материального положения.
Мать, брошенная любовником, вспомнила не в добрый час о ребенке. Она мало что о нем знает, игрушки и кроватка уже не соответствуют его возрасту, а ее маленькая грязная комната очень отличается от тихого дома, полного цветов, где он жил раньше. Но Акимова хочет решить какие-то свои проблемы, о чувствах ребенка она не думает - поглощена своими бедами и нелегкой борьбой за него. О приемных родителях отзывается дурно, никакой благодарности за его воспитание у нее нет.
Автор заставляет задуматься, что такие перемены в жизни Вали ни к чему хорошему не приведут, его социальный статус понижен, возможности для реализации уменьшились. Характер у матери плохой. она нервная, озлобленная, несчастная. Но Настасья Филипповна хорошо воспитала приемного сына. В свои 6-7 лет он проявил настоящее милосердие. Он жалеет родную мать и готов ее любить и утешать, смирившись с происшедшим.