М была не просто эпизодическим внешнеполитическим актом США. Значение ДМ, прежде всего в том, что она использовалась в практической внешней политике США на протяжении многих последующих десятилетий. Дм явилась результатом не только имманентных законов и тенденций экономического и внутриполитического развития США, но она также была связана с развитием МО того времени и, прежде всего, явилась конкретным воплощением??? теории и практики внешней политики и дипломатии США к концу 1823 г.
Первая мировая война выявила широкий спектр психологических эффектов, связанных с отражением одного и того же события в исторической памяти разных стран, социумов, народов, социальных и иных слоев. Она выявила большую зависимость «официальной» исторической памяти от идеологии и политики, и в то же время определенную автономность «стихийной» памяти массового сознания, питаемой непосредственным опытом широких слоев и отдельных личностей. Наконец, выявилась очень значимая роль «культурной фиксации» военного опыта в произведениях литературы, мемуаристики и т.д. Относительно кратковременная историческая память о Первой мировой войне – в масштабах поколения ее участников и современников – стала важным фактором дальнейшего развития мировой истории, повлияв на мотивацию реваншизма в потерпевших поражения странах, на реакцию «избегания» и нерешительности в отношении потенциального агрессора среди элит «Западных демократий» накануне Второй мировой войны, вылившуюся в политику «умиротворения» Гитлера и Мюнхенский сговор. Более поздняя, «отсроченная» память о Первой мировой, безусловно, в массовом сознании была вытеснена более масштабными, значимыми, кровавыми событиями новой мировой войны, а в официальной исторической памяти – в политике, идеологии, системе образования и т.д. – фиксировалась в соответствии с интерпретацией властных элит конкретных стран, в том числе и для обеспечения их текущих интересов и соответственно международной конъюнктуре. * * *Другой важный пласт проблем, связанных с исторической памятью о войне, заключен в таком ракурсе, как «Война глазами победителей и побежденных». Историю войн с древности, как правило, писали победители. Однако после войн нового и новейшего времени обычно сохранялись побежденные страны, государства и народы с их самосознанием, культурой и т.д. Естественно, они тоже пытались осмыслить проигранную войну. И образы одной и той же войны у победителей и побежденных всегда существенно отличались. Память о войне весьма дифференцирована.В случае победы война обычно ложится в «копилку» национальной памяти, становясь предметом гордости за свою армию, страну, государство и т.д. В случае поражения о войне стараются либо забыть, либо переставить акценты так, чтобы отсечь вызываемые ею отрицательные эмоции и, напротив, вызвать положительные, а для этого используются разные средства. Например, акцентирование внимания на героических или победоносных эпизодах войны, героизация отдельных воинов и военачальников, поиски «объективных причин» поражения и т.д. Интересно то, как формировалась и эволюционировала историческая память Германии оВтороймировой войне. Немецкий историк Рейнхард Рюруп, рассуждая на тему о том, «как немцы обошлись с памятью о войне», констатировал, что «большинство немецкого населения восприняло 1945 год как поражение, а освобождение от нацизма – как порабощение…За исключением некоторых известных публицистов значительное большинство немцев в первые послевоенные годы было не в состоянии открыто и беспощадно критиковать то, что совершилаГермания в Советском Союзе… На первый план вышли собственные страдания и потери, боль от смерти близких, забота о военнопленных и пропавших без вести, бегство и ежедневная борьба за выживание. Казалось, что собственные страдания сделали народ неспособным к восприятию немецких преступлений и немецкой вины. Едва прошел первый испуг, начали говорить о несправедливости других, о «юстиции победителей».И еще лучше хранить в себе вторую мировую войну
Древний Китай – это великолепная многовековая цивилизация, начало ее приходится на период двух тысяч лет до нашей эры. Еще с невероятных времен до нас дошли изобретения древних китайцев: иероглифы, лунный календарь, дивная архитектура пагод, что, кажется, машут крыльями в полете к небесам, как драконы…
Да жизни не хватит перечислить китайские изобретения и произведения искусства: порох и компас, бумага и книги, фарфор и лаковые шкатулки, чудесные шелковые кимоно и искусство каллиграфии…
Китай также открыл миру такой напиток, как чай, и долгое время сохранял монополию на торговлю им, как и на шелк, и на фарфор.
В XIII-XIV веках существенным образом меняется экономический облик западноевропейских государств. На месте прежних деревень выросли города. Вместе с ними упрочиваются торговые связи между областями всей страны. Интересы королей и городов во многом совпадали. Короли хотели единства страны. Города еще больше нуждались в нем: оно обеспечивало безопасность дорог, широкие рыночные связи, единую и полноценную монету. Короли добивались ограничения власти вассалов. Того же хотели и города. На этой основе возникает неписаный, но вполне реальный договор: города дают королям деньги и солдат, короли обеспечивают городам защиту от феодальных притеснений.
<span>А вот почему в Англии централизованное государство возникло раньше... Наверное, сказалось географическое положение - островное: Англия была надежно защищена в то время от вражеских нападений. А такой покой дорогого стоит! Да и феодалы здесь поубивали друг друга в войне Алой и Белой розы, некому стало королям перечить... (но это больше шутка). А вот если Францию взять, то ее же просто изувечили в ходе Столетней войны - и англичане, и свои.</span>
Во-первых, произошло фактическое ограничение светской власти халифа. Его заместитель, великий визирь, опираясь на поддержку знати, оттесняет верховного правителя от реальных рычагов власти и управления. К началу IX в. страной фактически стали управлять визири. Не отчитываясь перед халифом, визирь мог самостоятельно назначать высших государственных чиновников. Духовную власть халифы стали разделять с гласным кади, руководившим судами и образованием.