Деепричастный оборот:
1. <span>Бабушка считала обстоятельно и долго, /разглаживая каждый рубль/.
2. </span><span>Даже бани у дяди Левонтия не было, и они, левонтьевские, мылись по соседям, чаще всего у нас, /натаскав воды и подводу дров с известкового завода переправив/.
3. </span>Семейство утихло, /внимая голосу родителя/, /впитывая очень складную и жалостную песню/.
Причастный оборот:
1. <span>Дядя Левонтий, /покаянно принимающий все грехи/, какие только возможно навесить на пьяного человека, морщил лоб, тужась понять: когда и зачем он увез из Африки обезьяну?
2. </span><span>Сам дядя Левонтий в теплые вечера выходил на улицу в штанах,/ державшихся на единственной медной пуговице с двумя орлами/, в бязевой рубахе, вовсе без пуговиц.
3. </span><span>Садился на истюканный топором чурбак, /изображавший крыльцо/, курил, смотрел, и если моя бабушка корила его в окно за безделье, перечисляла работу, которую он должен был, по ее разумению, сделать в доме и вокруг дома, дядя Левонтий благодушно почесывался.</span>
Легкие розовые морщины слегка бороздили ее гладкую поверхность, а пена под пароходными кОлесами кАзалась (молочно)розовой.
На правом берегу молодой березовый лес с его частым строем тонких, прямых, белых стволов был окутан легким покровом тумана. Сизая т…желая туча низко повисшая на востоке одна только боролась с сияющим торжеством нарядного летнего утра. Но и на ней уже брызнули точно кровавые потоки (темно)красные штрихи.
Хорошая освещенность помещения.
Осященный церковным ритуалом дом.
Покоробившаяся земная поверхность.
Эпидемия опасного забрлевания.
Я получила безграмотное письмо.
,,Дам" и ,,ем" - 1 спряжение. Они не оканчиваются на -ить, не относятся к исключениям на -ать или -еть.
Часто к нам в редакцию заходил Андрей Соболь. Он был милым, всегда чем-нибудь взволнованным, неусидчивым человеком. Однажды Соболь принес свой рассказ, раздерганный, спутанный, хотя, безусловно, талантливый, интересный по теме.
Все прочли этот рассказ и смутились: печатать его в таком небрежном виде было нельзя, а предложить Соболю исправить его никто не решался. В этом отношении писатель был неумолим.
Мы сидели и думали: что делать? Сидел с нами и наш корректор, старик Благов, бывший директор самой распространенной в России газеты «Русское слово», правая рука знаменитого издателя Сытина, человек неразговорчивый и напуганный своим прошлым.
Дайте мне рукопись, — сказал он, — клянусь, я не изменю в ней ни слова.
А что же вы сделаете?
А вот увидите.
В словах Благова я почувствовал нечто загадочное. Надо было узнать эту тайну, и поэтому я согласился.
Благов вынул из кармана огарок необыкновенно толстой церковной свечи. Золотые полоски вились по ней спиралью. Он зажег этот огарок, сел на мой потрепанный чемодан и склонился над рукописью с плоским плотницким карандашом в руках. Кончил работу над рукописью он только утром.
Я прочел рассказ и онемел. Это была прозрачная литая проза. Все стало выпуклым, ясным. От прежней скомканности и словесного разброда не осталось и следа. При этом, действительно, не было выброшено или прибавлено ни одного слова.
Это чудо! — сказал я. — Как вы это сделали?
Да просто расставил правильно все знаки препинания. Особенно тщательно я расставил точки. И абзацы. Это великая вещь, милый мой. Еще Пушкин говорил: они существуют, чтобы выделить мысль, дать фразе легкость и гармонию. Знаки препинания — это нотные знаки. Они твердо держат текст и не дают ему рассыпаться.
Рассказ был напечатан. А на другой день в редакцию ворвался Соболь. Волосы его были растрепаны, глаза горели огнем.
Кто трогал мой рассказ? — закричал он неслыханным голосом. Тогда Благов сказал спокойным и даже унылым тоном:
Если вы считаете, что правильно расставить знаки в вашем рассказе — это тронуть его, то извольте: это сделал я. По своей обязанности корректора.
Спасибо! — сказал взволнованно Соболь. — Вы дали мне чудесный урок. Я чувствую себя преступником по отношению к своим прежним вещам.
Корректор ответил: «Русский язык открывается до конца лишь тому, кто кровно любит свой народ и чувствует сокровенную прелесть нашей земли».
Особенно ясными для меня стали эти мысли после встречи с одним лесником. Мы остановились у одного оконца-колодца и напились воды.
Родник! — сказал лесник. — Должно, Волга тоже начинается из такого оконца?
Да, должно быть, — согласился я.
Я большой любитель разбирать слова, — неожиданно сказал лесник и смущенно усмехнулся. — И вот скажи на милость! Бывает же так, что пристанет к тебе одно слово и не дает покоя. Вы, говорят, вроде книги пишете?
Да, пишу.
А я вот как ни прикидываю, а редко какому слову найду объяснение.
А какое слово к вам привязалось сейчас? — спросил я.
Да вот этот самый «родник». Надо думать, получилось оно от того, что тут вода зарождается. Родник родит реку, а река льется-течет через всю нашу матушку-землю, через всю родину, кормит народ. Вы глядите, как это складно выходит: родник, родина, народ.
<span>По К. Паустовскому</span>