Открываете любую поисковую систему и забиваете "Описание устройства православного храма" и читаете пока не устанете:)
Обязанности: Нести тягло (налоги и пошлины+денежные сборы) в пользу государства, но не помещику, как частновладельческие, нести рекрутскую повинность ( служба в армии ), быть членом общины.
Права: могли продавать или сдавать свою землю под залог, но при том условии, что покупатель тянет во все общинные зарубы и размеры или уплачивает стоимость земли сразу и полностью, продавалось право на землю, но не она сама. Так же они имели право заниматься промыслом (охотой, рыболовством и т.д), что позволило многим крестьянам на севере, через Архангельск, включиться во внешнюю торговлю со странами Западной Европы.
Иго-зависимость
Ярлык-грамота, получаемая князьями у ханов Орды на право княжения
Запись в число-перепись населения
Выход-выплата ордынцам дани
Баскаки-сборщики дани
Дюденева рать-разорение ордынцами Северо-Востоной Руси
Бурундаева рать-карательный отряд орданцев в Галицкую землю
Неврюева рать-карательный отряд ордынцев во главе с Неврюем
Бесермены-племя монгольского происхождения
Термидорианцы разгромили аппарат революционно-демократической диктатуры. Они лишили Комитет общественного спасения его прежних полномочий и функций и изменили его состав. Вместе с Парижской коммуной была ликвидирована и массовая опора революционного правительства - народные общества и революционные комитеты. Простых людей, игравших большую роль в революционных органах, отстранили от участия в политической жизни.
Заключенные в тюрьмах контрреволюционеры уже осенью 1794 г. снова получили свободу и доступ к политической деятельности. В декабре вышли из тюрем и вернулись в Конвент уцелевшие жирондистские депутаты.
Одновременно усиливались репрессии против якобинцев. Банды буржуазной «золотой молодежи», хозяйничавшие на улицах Парижа, разгромили помещение якобинского клуба. В ноябре 1794 г. якобинский клуб был закрыт по постановлению Конвента.
Термидорианцы поспешили ликвидировать социально-экономическое законодательство якобинского Конвента. Вое ограничения, введенные против спекуляции, были отменены. Государственное нормирование цен в течение некоторого времени еще номинально сохранялось, но все более нарушалось на практике; в декабре 1794 г. закон о «максимуме» был официально отменен. Вследствие восстановления неограниченной свободы торговли рабочие, мелкие ремесленники, городская и сельcкая беднота стали жертвой произвола торговцев и спекулянтов, сразу взвинтивших цены на все продукты. Беднейшие слои французского народа были обречены на голод. Зато буржуазии ничто более не препятствовало в ее безудержной страсти к наживе.
Спекуляция, биржевой ажиотаж, махинации, связанные с падением денежного курса, получили небывалый размах. Количество выпущенных ассигнатов выросло с 8 млрд. ливров в 1794 г. до 20 млрд. к октябрю 1795 г. Курс ассигнатов стремительно падал. В июле 1794 г. за ассигнат в 100 ливров платили 34 ливра звонкой монетой; в ноябре он стоил 24 ливра, в марте 1795 г.- 14, в апреле того же года только 8 ливров. Соответственно возросли цены на товары, в особенности на предметы широкого потребления. Покупка и перепродажа «национальных имуществ» и военные поставки продолжали служить источником быстрого обогащения спекулянтов и дельцов. Казнокрадство, взяточничество стали бытовым повседневным явлением. Видные термидорианцы - Баррас, Тальен, Ровер, Фрерон и др.- первые являли пример хищнической погони за наживой. Кутежи и оргии, грубая показная роскошь, фривольная музыка - так в дни народных бедствий развлекалась захватившая власть термидорианская буржуазия.
- Народные восстания в Париже в апреле и мае 1795 г.
Весной 1795 г. доведенные до отчаяния жестокой нуждой, возмущенные реакциоиной.политикой термидорианских правителей, трудящиеся Парижа дважды поднимали восстание. 12 жерминаля (1 апреля) население рабочих кварталов столицы вышло на улицу с оружием в руках. Демонстранты заставили термидорианский Конвент выслушать их главные требования: «Хлеб! Конституция 1793 года! Освобождение патриотов!» Но лишенные руководства и четкого плана действий, восставшие не сумели использовать первоначальный успех. Термидорианское правительство сосредоточило в Париже крупные вооруженные силы и на следующий день подавило восстание.
Я спартанский мальчик, или же житель Лаконии, и зовут меня Эгесий, что означает «тот, кто любит петь и хорошо поет».
Утро мое начинается с рассветом на соломенной подстилке. Мне 12 лет, я уже 5 лет живу в военном лагере для мальчиков, где мы учимся выживать сами. В нашей стране мальчики не живут с родителями, чтобы не разбаловаться. Только девочки, но их тоже растят воинами.
Сегодня нам нужно добыть себе пропитание. Обычно мы охотимся – бросаем в зверей копья и дротики, стреляем из лука, ловим острогой рыбу. Месяц назад я убил из лука косулю, но сейчас припасы подошли к концу, а звери разбежались. Нам угрожает голод.
Обычно по утрам наш наставник заставляет нас плавать в горной реке, хоть вода и ледяная. Надо плыть против течения, тренируя свое тело. После обеда мы упражняемся в гимнастике и владении оружием. Я учусь биться на мечах и уже достиг немалого мастерства.
За едой наставник поведет сегодня нас в деревню илотов: мы должны устрашить этих рабов и разграбить их селение. Нас разрешается даже убивать их, но не всех: кто же тогда будет работать? На моем счету уже трое убитых рабов, но старшие мальчики смеются надо мной: унизить раба – это совсем не то, что встретиться в бою с настоящим воином.
С илотами у нас настоящая война: в прошлый наш поход сильный раб сходу проломил голову моему лучшему другу. Никто не знает, как теперь я плачу по ночам об утрате. Плакать и жаловаться в Спарте считается постыдным, будущих воинов за это наказывают. Даже говорить нас учат кратко, по существу. Жители Афин за это называют краткость «лаконичностью».
Если вечером вернусь живым, надо не забыть засунуть в свою подстилку жгучей крапивы: с нею теплее спать. Укрываться нам запрещено.