История хранит в себе немало тайн. Откуда прибыл к восточным славянам Рюрик? Кто был первым митрополитом Киевским? В каком точно году была издана Русская Правда? И еще много чего можно вспомнить. Но известно ли читателю, что ученые до сих пор доподлинно не знают даже, как здоровались друг с другом русские люди в XIII в.? Может быть, как мы сейчас, говорили «здравствуй», а может быть, и нет. И если к первым вопросам историческая наука подобрала более или менее правдоподобные ответы, то последней проблемой даже никто не пробовал серьезно заниматься!Вот и получается, что наиболее, пожалуй, таинственной сферой бытия человека Древней Руси до сих пор остается его «частная жизнь», то есть отношения в семье, среди друзей, одним словом, в кругу личного общения.В общем-то, ничего удивительного в этом нет: повседневным заботам средневекового горожанина не уделяли внимания и летописцы, они не нашли отражения в образах древнерусской иконописи, почти не оставили следов в княжеском законодательстве. Поколения сменяли друг друга, а следы их житейских забот безжалостно смывала река времени.Причем здесь речь идет не только о «средних», «обычных» жителях древнерусских городов и сел. Даже домашняя жизнь князей и бояр при первом взгляде в «тьму веков» остается практически неразличимой. Мы видим их, по выражению академика Д.С. Лихачева, в «торжественных геральдических разворотах», в условных ситуациях и позах (как памятники на постаментах, или, лучше сказать, как образы на иконах). Первым делом бросаются в глаза критические моменты их нелегкой судьбы: вот князь сражается на поле брани, дружинник говорит во время боярского совета, вот епископ благословляет и вразумляет паству. За пределами этих ярких картин фигуры даже «нарочитых» мужей древнерусского мира погружаются во тьму. Что уж говорить о «простецах»: им, казалось, уготована роль темной массы на заднем фоне картины исторической жизни.Но так кажется только на первый взгляд. Когда глаза привыкают к тьме, начинают постепенно проступать неожиданные детали. Вдруг находятся источники, в свете которых мы можем гораздо ближе подойти к пониманию самых сокровенных сторон повседневной жизни человека раннего русского Средневековья. Увидеть его в окружении его близких, понять его горести и радости. В конечном итоге почувствовать его душу, ведь как писал знаменитый русский историк XIX в. И.Е. Забелин: «Домашний быт человека есть среда, в которой лежат зародыши и зачатки всех так называемых великих событий истории».<span>Прикоснуться к святая святых жизни наших далеких предков, войти под темные своды их жилищ, увидеть, как они дружили, любили, воспитывали и учили детей, лечились от болезней, я приглашаю читателя в первой главе настоящей книги. Сразу стоит оговориться: путешествие это не будет легким. Следов давно ушедших веков осталось очень мало, и восстановление целостной картины потребует от нас всех сил внимания и воображения. Но ведь и предмет того стоит!</span>
В период феодальной раздробленности (IX - XIII вв.) номинальное единое королевство фактически делилось на многие почти независимые феодальные владения, причем в XI в. дробление продолжалось также внутри отдельных герцогств и графств. <span>Складывание двух основных классов феодального общества - сеньоров и зависимого крестьянства - в целом завершилось к X в. К этому времени сеньоры-бенефициарии добились превращения бенефиция из пожизненного пожалования в наследственную феодальную собственность - феод. Оформилась феодальная иерархия, возглавляемая королем, с характерной для нее системой вассалитета. Отношения вассалитета покоились на иерархической структуре земельной собственности: номинально верховным собственником всей земли в государстве считался король - верховный сеньор, или сюзерен, а крупные феодалы, получая от него земли, становились его вассалами. Они, в свою очередь, также имели вассалов, более мелких феодалов, которым жаловали земельные владения. Эта лестница состояла из следующих ступеней: </span> <span>› на ее верху стоял король - сюзерен; </span> <span>› далее - пэры, то есть "равные королю", герцоги и графы; </span> <span>› вассалы и подвассалы разных ступеней - арьер-вассалы; </span> <span>› в самом низу - простые рыцари, шевалье, своих вассалов не имевшие.</span>
В рассказе "Приемыш" повествуется о том, что девяностолетний Тарас более сорока лет живет в глухом лесу и, несмотря на оторванность от остального мира, сохраняет бодрость и работоспособность. "Где-нибудь в городе, - замечает автор, - он не прожил бы и половины, потому что в городе не купишь ни за какие деньги такого чистого воздуха, а главное - этого спокойствия, которое охватывало здесь". <span>Удивительное слияние человека с природой раскрывается в рассказе об этом старике: "... Тарас был высокого роста, с окладистой седой бородой и строгими серыми глазами. Он все лето ходил босой и без шляпы. Замечательно, что у него все зубы были целы и волосы на голове сохранились.
ЛЮБЛИНСКАЯ УНИЯ 1569 года, соглашение об объединении королевства Польши и Великого княжества Литовского в одно государство — Речь Посполитую.
Люблинская уния завершила процесс объединения двух государств, начало которому положила Кревская уния 1385 года. В январе 1569 года в Люблине собрался общий сейм польских и литовских депутатов, начавших обсуждение вопроса об объединении Польши и Литвы. 28 июня уния была подписана, а 1 июля утверждена раздельно депутатами польского и литовского сеймов.
Уния устанавливала в Речи Посполитой единое государственное устройство, общую денежную систему, общий сейм. Во главе государства стоял польский король, избираемый совместно польскими и литовскими дворянами. Во внешнеполитической сфере Речь Посполитая выступала как единое государство. Вместе с тем сохранилось разделение собственно польских и литовских земель. Люблинская уния подтвердила передачу польской короне части территории Великого княжества Литовского, объявляла Ливонию общим владением Литвы и Польши. В Литве были сохранены особое законодательство, суды, отдельные высшие административные должности, казна, войско, официальным языком признавался русский. В течение 17-18 веков эти остатки литовской государствености постепенно отмирали. Окончательно они были ликвидированы Конституцией Третьего мая 1791 года
Он не гнался за красотой. Она, по оценкам того времени, все таки не выделялась. Дюрер делал акцент на мелких, "острохарактерных" и индивидуальных чертах.