Как в своей войне с северными соседями и в политике относительно греков, Александр шел отцовской дорогой, исполнял планы Филиппа, так осуществлял он его намерении и тем, что предпринял войну с персами, к которой всеми силами готовился зимою по возвращении в Македонию. Поход на восток был тайною целью всех честолюбивых стремлений Филиппа. Еще привлекательнее была эта мысль пылкому Александру, с детства мечтавшему о фантастических подвигах, горевшему нетерпением завоевать страну, о которой поэзия и легенда рассказывали такие чудеса, видеть дивное величие её природы, овладеть её сокровищами. А над этим очаровательным для фантазии Александра востоком владычествовали персы, о которых история говорила ему, что их трусливые и нечестивые полчища ограбили и разрушили греческие храмы, что только победы при Саламине и Платее положили конец их неистовствам в Греции. Александр воображал себя греком и ему мечталось, что мщение персидскому царю составляет священную обязанность его. Когда, возбуждая греков к войне с персами, он говорил, что хочет мстить за нашествие Ксеркса, это не было притворством; он высказывал мечту, которая вкоренилась в его душе так, что стала искренним чувством. Он воображал себя призванным продолжать дело греков троянской войны, завершить победою шедшую, как говорил Геродот, с давнишних времен борьбу Европы с Азиею.
Генрих V обладал законным титулом (полученным по наследству от незаконно присвоившего его отца), а личные качества правителя были настолько преувеличены счастьем победоносного для англичан сражения при Азинкуре (1415), что стали еще при его жизни олицетворением непревзойденной доблести. Генрих VI обладал законным, наследственным титулом короля, но явно им тяготился из-за неспособности нести бремя ответственности, связанной с королевской властью. Наконец, Ричард III—традиционно утвердившийся образ короля-тирана. Однако было бы ошибочно делать вывод, что перед нами своеобразное аллегорическое изображение истории.
<span>III—IV вв. н. э.— время крупнейших сдвигов в кочевом мире, о которых, однако, известно лишь постольку, поскольку они затрагивали судьбу соседних рабовладельческих империй. Более или менее ясны события, имевшие место на берегах Дуная и Хуанхэ, но то, что происходило посередине, в самом сердце азиатскихстепей и плоскогорий, остаётся недостаточно выясненным. А между тем именно здесьподготовлялись грандиозные события, совершенно изменившие облик Европы, события, которые принятоназывать «великим переселением народов». Однако, прежде чем говорить о движении гуннов в Европу, которое послужило важнейшим импульсом переселения народов, необходимо дать характеристику техплемён, с которыми гунны столкнулись на рубеже Европы и Азии.Возни кновение аланского племенного союзаОбширные степи от Дона до Аральского моря,от Кавказа до предгорий Урала в III—IV вв. н. э. занималиаланы. Как уже говорилось, упоминания об аланах в античной литературе относятся к середине I в. н. э. Более обстоятельно пишет об аланах в 70-х годах I в. историк Иосиф Флавий, помещающий их на берегахТанаиса и Меотиды. «История Младшей династии Хань», составленная в V в., но по своим источникамвосходящая н данном случае к началу II в. сообщает, что владение Яньцай (расположенное, по Сыма Цяпго, вокруг большого озера с пологими берегами,— подразумевается Каспийское море) было переименовано вАланья.Таким образом, наименование «аланы» возникает внезапно в I в. н. э. и с самого начала охватываетнаселение значительной территории. Античные источники связывают их с более древними племенами, жившими в тех самых землях, по которым расселились впоследствии аланы,— с савроматами и массагетами(историки Кассий Дион, Аммиан Марцеллин); у знаменитого географа Птолемея сохранилось наименованиеаланоскифы. Очевидно, аланы представляли собой союз ряда племён, преимущественно кочевых, которыепричислялись ранее к сарматам или массагетам. Уже Аммиан Марцеллин отмечал, что аланы состоят измножества племён и что эти племена лишь постепенно приняли имя аланов. Поэтому правы были теисследователи, которые указывали, что аланские элементы в северокавказских степях появились значительнораньше, чем наименование «аланы» в письменных источниках: действительно, племена, пошедшие в составаланов, жили здесь издавна.Таким образом, в I в. н. э. на указанной выше территории происходит образование обширного племенногосоюза аланов. У Аммиана Марцеллина хорошо показано, как аланы, побеждая соседние племена, принуждали их вступать в своё племенное объединение. Поэтому этнический состав аланского племенногосоюза был довольно разнородным. Лукиан (или другой автор II в., сочинение которого приписано Лукиану) наряду с аланами упоминает в долине Кубани синдов, сарматов, махлиев и скифов.Возможно, что эти этнические наименования обозначают, во всяком случае частично, племена аланскогосоюза. Большинство этих племён говорило на диалектах иранской группы, но в составе аланского союзамогли быть и племена, говорившие на кавказских языках (например, синды). Что касается племени, котороестало называться аланами и объединило вокруг себя окрестных кочевников, то это были, возможно, аорсы, упоминания о которых прекращаются со второй половины I в. н. э.Аммиан Марцеллин описывает аланов как высоких, белокурых воителей, суровых и подвижных, по образужизни напоминающих гуннов, однако более цивилизованных. Ввиду разнородности племён аланского союзатрудно сказать, относится ли это описание ко всем аланам или к какой-либо их части.О хозяйственном быте аланов в источниках имеются различные известия. Аммиан Марцеллин характеризуетих как типичных кочевников и сопоставляет с гуннами, тогда как китайские источники, напротив, утверждают, что аланы живут оседло. Объясняется это, повидимому, отчасти тем, что в составе аланского союза имелисьи оседлые и кочевые племена. С другой стороны, многие племена Северного Кавказа вели полукочевойобраз жизни, сочетая скотоводство с примитивным земледелием. Это подтверждается данными археологии. Богатые керамикой городища, расположенные по берегам Кубани, Терека и Сунжи, встречающиеся в нихжернова и зерновые ямы, иногда с остатками проса, определённо указывают на наличие оседлой жизни иземледелия. Весьма характерно наличие архаической культуры проса, типичной, с одной стороны, длякочевников вообще, с другой стороны, для горских народов Кавказа.</span>