В романе Михаила Юрьевича Лермонтова показан молодой человек, страдающий от своей неприкаянности, - Печорин. Печорин не занимается музыкой, не изучает философию или военное дело, как остальные молодые светские люди. Но мы не можем не видеть, что Печорин «на голову выше» окружающих его людей, что он умён, образован, храбр, энергичен. Но нас отталкивает его равнодушие к людям, отношение к настоящей любви, дружбе, его эгоизм. Но способен ли Печорин быть другом? В романе есть человек, с которым, кажется, главный герой дружен, - это доктор Вернер. В докторе Печорина привлекает скептицизм и материализм, а также то, что тот в душе поэт. Конечно, Печорину нравятся эти качества, ведь они по сути являются лучшими чертами его собственного характера. Однако у доктора есть и отличие от молодого человека: у него есть профессия, дело, он – врач. У Печорина-то дел не было. Возможна ли дружба между такими умными, понимающими друг друга людьми, которые «читают в душе друг друга» ? Оказывается, что нет. Во-первых, как говорит сам Печорин, к дружбе он неспособен, потому что «из двух друзей всегда один раб другого» (с моей точки зрения это не так, ведь настоящие друзья равны) . Кроме того, люди часто перенимают у друзей какие-то черты, привычки, манеры. Именно поэтому два друга часто похожи. Печорин же считает себя единственным и неповторимым, не нуждающемся в чужих привычках, он хочет лишь «подчинять своей воле всё, что его окружает» . Во-вторых, по словам молодого человека, он (как и доктор Вернер) относится к людям, которые «по правде… ко всему довольно равнодушно, кроме самих себя» . А также люди не могут дружить, не могут жертвовать чем-либо ради дружбы, они увлечены собой. Все нуждаются в друзьях, но не все их находят. Часто из-за того, что к людям у них слишком большие требования. Возможно, Печорин хотел, чтобы друг хоть в чём-то был лучше его, а это достаточно сложно: ведь у Печорина высокая самооценка, да и на самом деле он умён, хотя растрачивает свой ум на мелочи: он разрушает чужие судьбы вместо того, чтобы заняться устройством своей. К тому же, Печорин необычен: он очень хорошо знает людей. Его увлечение – изучать их. Но он использует это не для сближения с ними, а для своеобразных экспериментов. Примером может служить его дуэль с Грушницким, где Печорин стоит под дулом пистолета, рискуя жизнью, но всё же полагая, что Грушницкий не законченный подлец и стрелять не станет. Возможно, эта необычность притягивает людей, но не может служить основой для долгих дружеских отношений. <span>К тому же, в дружбе между людьми подразумеваются откровенные отношения, а Печорин способен снять маску или стереть грим лишь перед самим собой. Всё это в совокупности и его нежелание измениться приводят к тому, что у Печорина не друзей. Он обречён на одиночество, которое рано или поздно станет для него тягостным, и, может, именно это является его трагелией.</span>
<span>Стихотворение: Именно его он везет с собой в Москву в сентябре 1826 года. Поэт уже знал о казни пяти декабристов, о ссылке «друзей, товарищей, братьев» в Сибирь, но его участь оставалась пока неясной: Пушкину предстояла встреча с новым царем Николаем I. Имеются сведения о том, что «Пророк» входил в цикл политических стихов, которые не сохранились. Но главное то, что в нем опальный поэт, несмотря на грозящую ему опасность, осмелился возвести миссию поэта на уровень пророческого служения. Пушкин взял в основу этого стихотворения библейский текст, заявив тем самым о святости искусства, подчиненного не политической — «земной» — власти, а высшему суду.</span>
Неймовірні пригоди Івана Сили» — казка про життя реальної людини. А сам О. Гаврош наполягає на тому, що цей твір — дитяча казка. Але, як на мене, розповідь про Івана Силу — це пригодницька повість про видатну людину. Прототипом образу Івана Сили стала реальна і людина — Іван Фірцак (сценічне ім’я — Кротон), якого на Закарпатті знають усі. Кротон довгі роки виступав із цирком, і своїми силовими номерами дивував усіх. Глядачі десятків країн аплодували атлетові, але, повернувшись на Україну, він змушений був виживати і за мізерну плату влаштовувати імпровізовані «гастролі» у дворах. На жаль, ми такий народ, який не цінує своїх героїв, коли вони живі, але добре, що хоч і через сорок років після смерті богатиря про нього згадали небайдужі до історії країни люди. А те, що Іван Фірцак належить історії України, ні в кого не викликає сумнівів, адже протягом багатьох років він прославляв нашу країну у світі. «Неймовірні пригоди Івана Сили», попри казкову форму, — твір про реальне життя, у якому поряд із благородством існує зажерливість і брехливість. О. Гаврош відтворив історію незаслужено забутого українського силача, але все-таки це художній твір, а тому в ньому діють придумані автором герої
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, гениальный художник и мыслитель, блестящий публицист и литературный критик, талантливый журнальный редактор и организатор молодых творческих сил, был одним из самых ярких деятелей русского освободительного движения. Дар великого сатирика — явление редчайшее. Наперечет имена художников, силою гения своего утвердивших непреходящую социальную и нравственную роль смеха в духовной жизни человечества: у древних народов Греции и Рима — это Аристофан, Эзоп и Ювенал, в более близкие к нам эпохи — Рабле и Вольтер во Франции, Свифт в Англии, Марк Твен в Америке, Гоголь и Салтыков-Щедрин в России.. . Это был мудрый и проникновенный художник-сатирик, которому оказались доступными «тончайшие нити и пружины личных и общественных отношений» . Он умел заглянуть в тайники души не только одного человека, но постичь нечто сокровенное в психологии целых классов, групп, сословий и всенародно обнажить социальные их «готовности» . «Диагност наших общественных зол и недугов» , «пророк» — так отзывались о сатирике его современники. В сатирическом таланте, сила которого в беспощадном отрицании, в обостренном чувстве к злу и несправедливости, заключен и некий потенциально опасный элемент известной односторонности восприятия. Под тягостным давлением пороков, зла жизни идейно незакаленный художник легко может соскользнуть в цинизм, равнодушие и даже мизантропию. У Салтыкова-Щедрина, стоявшего на уровне демократических и социалистических идей века, никогда, даже в самые «худые» и ужасные времена реакционных бешенств, разгула цензуры, не утрачивалась вера в торжество правды и разума, вера в неистощимость исторического творчества человечества. Порой смех проникался горечью трагического мироощущения, становился резко бичующим, язвительным, саркастическим, но не угасала в сатирике большая любовь к людям. Сердечно привязанный к своей родине, он верил в ее лучшее будущее. <span>Идеологические противники сотни раз провозглашали, как об этом с иронией писал Салтыков-Щедрин: «Загляните в скрижали истории, и вы убедитесь, что тот только народ благоденствует и процветает, который не уносится далеко, не порывается, не дерзает до вопроса» . Сатирик с </span>