Избыток трудовых ресурсов будет ощущаться в Московской области,Ленинградской области,а недостаток - в Чукотском автономном округе, Якутии, Магаданской области. Такое распределение происходит из-за условий,в которых работают люди. В европейской части России больше вероятность найти хорошую и высокооплачиваемую работу. Решить эту проблему можно путем улучшения условий на предприятиях труда и предоставлением большего количества мест работы.
Евразия лежит в трех полушариях, а вот Африка в четырех.
1.
Западная Европа. (Высокоразвитый)
2.
Северная Америка (США и Канада) (высокоразвитый)
3.
Япония (высокоразвитый)
4.Китай
(среднеразвитый, быстро развивается)
5.Россия
(среднеразвитый, медленные темпы развития)
6.
Юго-Восточная Азия (среднеразвитый, быстро развивается)
7.
Южная Корея (высокоразвитый)
8.
Австралия и Новая Зеландия. (высокоразвитый)
9.
Бразилия. (среднеразвитый, низкий темп развития).
10.
Мексика. (среднеразвитый, средний темп развития).
30 лет назад многие европейцы видели в мультикультурализме — идее общества, основанного на открытости и многообразии — решение социальных проблем Европы. Сейчас они все чаще считают его главной причиной проблем. Это заставило ряд влиятельных политиков — в частности британского премьер-министра Дэвида Кэмерона и канцлера Германии Ангелу Меркель — публично критиковать мультикультурализм и объявлять его опасной тенденцией. По всей Европе усиливаются ультраправые партии и политические популисты — от нидерландской Партии свободы до французского Национального фронта. В некоторых местах дело доходит до омерзительных актов насилия — таких, как бойня, которую Андерс Беринг Брейвик (Anders Behring Breivik) устроил на норвежском острове Утейя в 2011 году.
Почему так вышло? По мнению критиков мультикультурализма, дело в том, что Европа расширила иммиграцию, не требуя при этом интеграции. Они убеждены, что это подорвало сплоченность и взаимное доверие в обществе и нанесло удар по национальным идентичностям. Напротив, сторонники мультикультурализма, уверены, что проблема не в этническом многообразии, а в расизме.
Однако в действительности ситуация намного сложнее, чем кажется обеим сторонам, и это заставляет их регулярно скатываться к софистике. За спором о мультикультурализме скрываются другие социальные и политические вопросы — о национальной идентичности, о разочаровании в политике, об упадке рабочего класса. Более того, разные страны избрали разные подходы. Британия стремилась встроить этнические общины в свою политическую систему. Германия подталкивала иммигрантов жить отдельно и старалась не выдавать им гражданство. Франция предпочла мультикультурализму политику ассимиляции. Результаты тоже оказались разными: в Британии дело кончилось волнениями и насилием, в Германии турецкие сообщества замкнулись в себе, а во Франции отношения между властями и общинами выходцев из Северной Африки стали крайне напряженными. Впрочем, во всех этих итогах есть и нечто общее: везде мы видим раскол в обществе, отчуждение в среде меньшинств и недовольство граждан.
Мультикультурализм как политический инструмент — это не только реакция на этническое многообразие, но и способ это многообразие обуздать. Это порождает определенный парадокс. Мультикультурализм принимает как данность, что в обществах присутствует многообразие, но при этом неявным образом подразумевает, что оно заканчивается на границе каждого из меньшинств. Структурируя различия, он делит население на этнические и культурные сообщества — скажем, заталкивая их в рамки единой и однородной мусульманской общины, — и определяет в соответствии с этим права и потребности каждого отдельного человека. Другими словами, такая политика помогает создавать тот самый раскол, который она должна преодолевать.