Т о л ь к о т в о я с к а з к а..
Сказки любят все. Кто-то смотрит фильмы или мультфильмы,
кто-то читает, воображая описанных героев и их приключения. Это просто. А Петр
Ильич Чайковский предложил нам гораздо более увлекательное занятие. Он написал
цикл музыкальных миниатюр для юных любителей музыки, который назвал "Детский
альбом". В нем есть удивительная пьеса, которая называется "Нянина сказка".
<span> "Жил-да-был", - говорит няня. Тук-тук-тук! Так стаккато рассказывает
нам о герое, его встречах с разными персонажами. Добрыми или злыми, еще не
очень понятно, но мы внимательно вслушиваемся, следим за паузами, акцентами, подъемами и спадами отрывистых аккордов.
</span><span> Стремительный взлет голосов на
крещендо, три такта форте с паузами<span>, перемежающимися с почти одинокой "до" в разных октавах. </span></span><span>Наш герой побеждает, как ему и нам кажется, главного злодея.<em>(Осталась
одна голова у Змея Горыныча)</em> Но куда же герой исчезает после этого? Его почти не слышно. <em>(Рано герой радовался: в конце первой части, брызнула на
него кровь змеиная и усыпила)</em>.
От бодрых аккордов и подъема первой части остается только
один звук "до" на фоне плавной, колдовской, но довольно страшной мелодии из переливов низких басовых терций, который
говорит, что наш герой еще не побежден.
И действительно, терции на крещендо постепенно поднимаются, злые чары рассеиваются,
<em>(подоспел, что ли, ворон с живой водой?!)</em>, повторяется первая часть пьесы. "Вот-он-я" - спешат успокоить нас герой и няня.
А затем ... мелодия опять уходит вверх. Сказка
не окончена. Завтра няня ее продолжит.
А
может это Садко был на морском дне? Или спящая царевна ждала жениха? Нянюшка может интересно и волшебно рассказать и как зайчик сумел из лисьей
пасти ускользнуть!</span>
"Нянина сказка" довольно трудна для еще неумелых пальчиков.
Но если пьесу как следует разучить, то ее исполнение позволяет воображению
унести нас далеко-далеко. И каждый раз можно представлять себе новую сказку,
уже не нянину, а свою собственную.
В ранний период творчества родина осмысляется Лермонтовым в философско-романтическом контексте, как земля, давшая жизнь и страдание. Таково стихотворение “Я видел тень блаженства”:
...я родину люблю
И больше многих: среди ее полей
Есть место, где я горесть начал знать,
Есть место, где я буду отдыхать.
В другом юношеском стихотворении Лермонтова “Ангел” (1832) реальной основой поэтических видений “небесной родины” являются воспоминания поэта о матери. Земной мир, “мир печали и слез”, безоговорочно отступает перед небесным:
По небу полуночи ангел летел.. .
Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез.. .
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.
На противопоставлении основано более позднее стихотворение Лермонтова “Бородино”, написанное в 1837 году в честь 25-летия Бородинской битвы. Поэт противопоставил идеализированное прошлое настоящему и устами старого солдата вынес приговор современному Лермонтову поколению: “Богатыри- не вы”. Это произведение, прославляющее русское оружие, является реалистическим описанием великой битвы. Поэт открыл новый источник своей веры в Родину:
Уж постоим мы головою
За родину свою.
Простой, отнюдь не выдающийся человек, умирающий от пулевого ранения в грудь, дает поручение боевому товарищу в стихотворений “Завещание” (1841) передать привет “родному краю”.
Чувством патриотизма проникнуто стихотворение “Родина”, написанное в 1841 году, один из немногих образцов реалистической поэзии в творчестве Лермонтова. Уже в начале стихотворения поэт признается в любви к родине:
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.
Новая, без патетики любовь к Отчизне непривычна поэту, он сам называет ее “странною”. О русской деревне рассказывается при помощи прозаизмов вплоть до “говора пьяных мужичков”. “Родина”— свидетельство приятия русской жизни как она есть.
Кроме конкретного воплощения образа Родины, в творчестве Лермонтова есть и романтический идеал. Родная сторона наделила лирического героя стихотворения “Листок” жизненной энергией. Дубовый листок, “оторванный от ветки родимой”, “засох”, “увял”. Автор презирает людей, у которых нет родины, нет “страдания”. Этот мотив звучит в стихотворении “Тучи”:
Вечно холодные, вечно свободные,
Нет у вас родины, нет вам изгнания.
Тучи являются здесь символом абсолютной свободы. Требовательная любовь к родине оборачивалась горьким обличением ее современного общественного и нравственного состояния в стихотворении “Прощай, немытая Россия... ” (1841). Это протест Лермонтова против “страны рабов, страны господ”, преклонения народа перед “голубыми мундирами”. Лирический герой стихотворения выражает предположение:
Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.
Так возникает образ Кавказа, поэтической родины Лермонтова. Поэта восхищают “ущелья”, “южные горы”, “степь”. Эти образы напоминают ему умершую мать и “пару божественных глаз”, и он признается:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
Об этом явлении “любви” к Кавказу, получившем широкое отражение в творчестве поэта, писал русский критик В. Белинский: “Кавказ взял достойную дань с музы Лермонтова”.
Таким образом, тема родины для Лермонтова оказывается шире темы России. Своей малой родиной Лермонтов считал Пензенское имение Тарханы, описание которого представлено в стихотворении “Как часто, пестрою толпою окружен... ” (1840). Герой “памятью к недавней старине летит.. . вольной, вольной птицей”:
И вижу я себя ребенком, и кругом
Родные все места: высокий барский дом
И сад с разрушенной теплицей;
Зеленой сетью трав подернут спящий пруд,
<span> А за прудо</span>
Понятие стиля в музыке возникло в конце эпохи Возрождения (кон. 16 в.), т.е. в период становления и развития закономерностей собственно муз. композиции, получивших отражение в эстетике и теории. Оно прошло длительную эволюцию, показавшую как многозначность, так и нек-рую расплывчатость понимания термина. В сов. музыкознании оно является предметом дискуссий, что объясняется разнообразием вкладываемых в него смыслов. Его относят и к индивидуальным особенностям композиторского письма (в этом значении он приближается к понятию творч. почерка, манеры), и к особенностям произв., входящих в к.-л. жанровую группу (стиль жанра), и к общим особенностям письма группы композиторов, объединенных общей платформой (стиль школы), и к особенностям творчества композиторов одной страны (нац. стиль) или историч. периода в развитии муз. иск-ва (стиль направления, стиль эпохи). Все эти аспекты понятия "стиль" вполне закономерны, но в каждом из них существуют те или иные ограничения.