Рассказ «Бежин луг» начинается лирическим пейзажем, проникнутым чувством
радости жизни, - описанием «прекрасного июльского дня» .
(небо ясное; румянец, солнце – не огнистое, не тускло – багровое, приветно – лучезарное, лиловое. День в июле пахнет полынью, сжатой рожью, гречихой. )
"Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча… "(сумерки)
«У костра: запах русской летней ночи… "
Ночная природа живет своей жизнью. У нее свои звуки, необъяснимые, таинственные. Для мальчиков, которых встретил охотник у ночного костра, природы с одной стороны – их жизнь, даже праздник. С другой стороны, природы для них полна загадок, непонятных явлений, которые они объясняют действием потусторонних сил: в историях о домовом, русалке, лешем, водяном.
Ночная природа создает настроение грустное, таинственное.
Картина глубокой ночи перед самым рассветом.. .
«Торжественно и царственно стояла ночь… » и «странный, резкий болезненный крик раздался вдруг два раза сряду над рекой и, спустя несколько мгновений, повторился уже далее… »
«Утро зачиналось… »
<span>В этом описании слышится шум пробуждающейся жизни: «…Полились сперва алые, потом красные, золотые потоки молодого, горячего света.. . Все зашевелилось, проснулось, запело, зашумело, заговорило. Всюду лучистыми алмазами зарделись крупные капли росы; мне навстречу, чистые и ясные, словно тоже обмытые утренней прохладой, принеслись звуки колокола, и вдруг мимо меня, погоняемый знакомыми мальчиками, промчался отдохнувший табун»</span>
Лис, герой повести "Маленький принц" французского писателя, поэта и профессионального летчика, высказывает: "Ты, навсегда в ответе за всех, кого приручил." Однако понятие этого высказывания давно забыто, по мнению героя. Отдавая заботу ласку и любовь ты, невольно, возлагаешь на себя ответственность и несешь ее за того, кого однажды приручил. Лис утверждал, что приручившись к Маленькому принцу он станет для него одним в целом свете, его жизнь изменится и солнцем озарится. Его шаги он станет различать среди тысячи других, а его походка позовет Лиса точно музыка и он выйдет из своего убежища. Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю свою душу, высказал Лис, прощаясь с Маленьким принцем.<span>Подводя итоги сказанному хочу отметить, что Лис был по настоящему предан Маленькому принцу, и невзирая на то, что люди забыли эту истину, ты навсегда в ответе за тех кого приручил.</span>
ПЕСЕНКИ ПОДО ЛЬДОМ
<span>
Это случилось зимой: у меня запели лыжи! Я бежал на лыжах по озеру, а лыжи пели. Хорошо пели, как птицы.</span><span>
А вокруг снег и мороз. Слипаются ноздри и стынут зубы.</span><span>
Лес молчит, озеро молчит. Петухи в деревне молчат. А лыжи поют!</span><span>
И
песенка их - как ручеёк, так и льётся, так и звенит. Но ведь не лыжи
же, в самом деле, поют, где уж им, деревянным. Подо льдом кто-то поёт,
прямо у меня под ногами.</span><span>
Уйди я тогда, и подлёдная песенка осталась бы чудесной лесной загадкой. Но я не ушёл...</span><span>
Я лёг на лёд и свесил голову в чёрный провал.</span><span>
За
зиму вода в озере усохла, и лёд навис над водой, как лазоревый потолок.
Где навис, а где обрушился, и из тёмных провалов курчавится пар. Но
ведь не рыбы же поют там птичьими голосами? Может, и вправду там ручеёк?
Или, может, звенят рождённые из пара сосульки?</span><span>
А
песня звенит. Живая она и чистая, такую ни ручью, ни рыбам, ни
сосулькам не спеть. Такую только одно существо на свете может спеть
птица...</span><span>
Я стукнул лыжей по льду - песенка смолкла. Я постоял тихо - песенка зазвенела опять.</span><span>
Тогда
я что есть силы стукнул лыжей об лёд. И сейчас же из тёмного провала
выпорхнула чудо-птица. Села она на край полыньи и трижды мне
поклонилась.</span><span>
- Здравствуй, подлёдная певунья!</span><span>
Птичка опять кивнула и спела на виду подлёдную песню.</span><span>
- А я ведь знаю тебя! - сказал я. - Ты оляпка - водяной воробей!</span><span>
Оляпка
ничего не ответил: он умел только кланяться и кивать. Снова юркнул он
под лёд, и оттуда загремела его песня. Ну и что, что зима? Подо льдом
ведь ни ветра, ни мороза, ни ястреба. Подо льдом чёрная вода и
таинственный зелёный полумрак. Там, если погромче свистнуть, всё
зазвенит: эхо помчится, стукаясь о ледяной потолок, увешанный звонкими
сосульками. Чего бы оляпке не петь!</span><span><span> А нам чего бы его не послушать.</span></span>
Точно не известно, где-то между 1906-1913, во время первой эмиграции