В комедии Грибоедова “Горе от ума” мы можем наблюдать столкновение двух различных эпох, двух стилей русской жизни, что реалистически показано автором в его бессмертном произведении. Различие в мировоззрении старого московского барства и передового дворянства в 10—20-е годы XIX столетия составляет основной конфликт пьесы - столкновение “века нынешнего” и “века минувшего”.
“Век минувший” представляет в комедии московское дворянское общество, которое придерживается устоявшихся правил и норм жизни. Типичный представитель этого общества - Павел Афанасьевич Фамусов. Он живет по старинке, своим идеалом считает дядю Максима Петровича, который являлся ярким примером вельможи времен императрицы Екатерины. Вот что говорит о нем сам Фамусов:
Он не то на серебре,
На золоте едал; сто человек к услугам;
Весь в орденах; езжал-то вечно цугом;
Век при дворе, да при каком дворе!
Тогда не то, что ныне...
Ярким представителем “века нынешнего” является Александр Андреевич Чацкий, который воплощает в себе черты передовой дворянской молодежи того времени. Он — носитель новых взглядов, что и доказывает своим поведением, образом жизни, но в особенности своими страстными речами, обличающими устои “века минувшего”, к которому он относится явно пренебрежительно. Об этом свидетельствуют такие его слова:
И точно, начал свет глупеть,
Сказать вы можете вздохнувши;
Как посравнить да посмотреть
Век нынешний и век минувший:
Свежо предание, а верится с трудом.
На первый взгляд, может показаться, что конфликт между Фамусовым и Чацким - это конфликт разных поколений, конфликт “отцов” и “детей”, но это не так. Ведь Софья и Молчалин - молодые люди, почти сверстники Чацкого, но они в полной мере принадлежат “веку минувшему”. Софья не глупа. Доказательством тому может служить и любовь Чацкого к ней. Но она впитала философию отца и его общества. Ее избранник - Молчалин. Он тоже молод, но тоже дитя той, старой среды. Он полностью поддерживает мораль и нравы старой барской Москвы. И Софья, и Фамусов отзываются о Молчалине хорошо. Последний держит его на службе, “потому что деловой”, а Софья резко отвергает нападки Чацкого на ее возлюбленного. Она говорит: Конечно, нет в нем этого ума, Что гений для иных, а для иных чума...
“Век нынешний” и “век минувший” сталкиваются в комедии. Время минувшее еще слишком прочно и порождает себе подобных. Но время перемен в лице Чацкого уже настает, хотя еще слишком слабо. "“Век нынешний” сменяет “век минувший”, ибо это непреложный закон жизни. Появление Чацких-карбонариев на рубеже исторических эпох естественно и закономерно.
Четверо шли по леднику. В две связки.Четверо шли по леднику и молча улыбались друг другу: была прекрасная погода, и трудные горы оставались позади. В горах не увидеть такой улыбки. Так могут улыбаться лишь люди, которые много дней шли в горах, связанные одной веревкой, и теперь они благополучно возвращались вниз. Каждый думал о своем. По разным причинам люди уходят в горы. Одни – искать себя. Другие – наоборот: убежать от себя. Но от себя никуда не убежишь. Пока идешь к цели, вроде бы забудешь обо всем, что осталось внизу, – одни только горы. Но стоит повернуть назад, все снова наваливается тебе на плечи.Четверо шли по леднику, и каждый жил уже той жизнью, что ждала его внизу. Вдруг тот, что шел первым, покачнулся, взмахнул руками. В том месте, где он только что шел, путь перерезала огромная трещина.Второго рвануло веревкой, бросило на ледник. Он пытался встать, но его неумолимо волочило к открывшейся трещине.Сбросив рюкзаки, Третий и Четвертый бросились ему на помощь, но бежать по глубокому свежему снегу было очень трудно.Второй сумел зацепиться за небольшой уступ под снегом, но удержался он на нем лишь мгновение, его снова опрокинуло на спину и поволокло дальше.Третий и Четвертый путались в снегу и видели, что уже поздно. Но на самом краю трещины Второму удалось воткнуть в лед штычок ледоруба. Распластавшись на льду, он повис над обрывом.Третий и Четвертый бежали, теряя последние силы. Вдруг Второй выхватил нож и одним ударом перерубил натянутую, как струна, веревку.Третий и Четвертый ошеломленно остановились, словно задохнулись горячим свинцом. Из трещины донесся отчаянный вскрик, а за ним удары падающего тела.Потом – несколько мгновений – гнетущая тишина.Потом Второй встал и сделал несколько быстрых шагов от трещины. В нерешительности остановился.И снова была цепенящая тишина. Словно горы звенели, и вот-вот что-то должно было лопнуть.Двое стояли в глубоком снегу против Второго, и обезумевшие от бега сердца колотились в висках.В глазах Второго метнулся ужас. Он сделал еще один шаг им навстречу, но двое стояли, не шелохнувшись. Он покачнулся, обхватил голову руками и, спотыкаясь, пошел назад к трещине. Остановился на краю, снова шагнул в сторону и тяжело осел в снегу.Еще напряженнее зазвенели горы.Вдруг Третий сорвал с плеча карабин.– Встань! – закричал он, но крика не получилось, словно в разорванном горле клокотала кровь. – Вста-а-нь! – закричал он, и эхо испуганно заметалось в скалах.Второй медленно и удивленно поднимался. На его лице бродила странная улыбка, и зачем-то он старался стряхнуть со штормовки снег.Третий вскинул карабин, но руки его дрожали, и мушка карабина обезумело металась по вершинам гор.<span>Четвертый бросился к Третьему, толкнул его в плечо, грохнул выстрел, и оба, поскользнувшись, упали в снег.</span>
Старшая, младшая, средняя
Родная. сводная, двоюродная, молочная
Медицинская сестра
Любимая, строгая
НУЛЕВОЕ, А, О, ИЙ, И, УЮ, АЯ, ОЕ, ЫЙ АЙ