Я памятник себе воздвиг нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий веквосславил я Свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца.
Я памятник себе воздвиг нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я Свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца. <span><span> 11 Нравится</span><span> Пожаловаться</span></span>4 ОТВЕТА<span>АнЮтИк Знаток (335)</span> 8 лет назадВознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пойдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна; Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца. <span><span> 2 Нравится</span><span> Пожаловаться</span></span><span>Minecraft Gaming Ученик (174)</span> 6 месяцев назадЯ памятник себе воздвиг нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я Свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца<span><span> 1 Нравится</span><span> Пожаловаться</span></span><span>Александр Тарапатин Ученик (106)</span> 1 неделю назадЯ памятник себе воздвиг нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я Свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца.<span><span> Нравится</span><span> Пожаловаться</span></span><span>Няшный Убийца Знаток (473)</span> 5 дней назадЯ памятник себе воздвиг нерукотворный, К нему не зарастет народная тропа, Вознесся выше он главою непокорной Александрийского столпа.
Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживет и тленья убежит — И славен буду я, доколь в подлунном мире Жив будет хоть один пиит.
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой, И назовет меня всяк сущий в ней язык, И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой Тунгус, и друг степей калмык.
И долго буду тем любезен я народу, Что чувства добрые я лирой пробуждал, Что в мой жестокий век восславил я Свободу И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна, Обиды не страшась, не требуя венца, Хвалу и клевету приемли равнодушно И не оспоривай глупца.
Писатель родился в семье купца Павла Егоровича Чехова. Его дед был крепостным, а отец служивший в приказчиках, потом открыл в Таганроге бакалейную лавку. По воспоминаниям сестры писателя, Марии Павловны Чеховой: " Павел был человеком требовательным и взыскательным. Не обходилось иной раз и без наказания ремнём провинившихся братьев...Доставалось иногда от отца и Антоше. Впоследствии, уже взрослым, будучи исключительно деликатным и мягким по натуре...Антон Павлович порицал отца за его методы воспитания." Уже в гимназические годы Чехов увлекался театром и литературой. В театр он ходил с братом Иваном. Часто они гримировались, чтобы не быть узнанными надзирателями гимназии: посещение театра допускалось только с разрешения гимназического начальства и сопровождения взрослых. Возвращаясь из театра Антон разыгрывал сцены, мастерски перевоплощаясь то в старика, то в женщину... С августа 1875 Чехов выпускает рукописный журнал "Заика", пробует свои силы в драматургии. Все члены семьи переезжают в Москву, поскольку отец оказался несостоятельным должником. Шестнадцатилетний Антон остаётся в Таганроге. помогает семье. В эти юные годы он выдерживает первое испытание характера. Не удовлетворённый казённой системой преподавания в гимназии, он много читает и становится одним из первых читателей городской библиотеки. С сентября 1879 года Чехов учится на медицинском факультете Московского университета. В 1884 Антон Павлович закончил Университет. Родители были счастливы, но вскоре он отошёл от врачебной работы, литературная деятельность захватывала его всё сильнее Вначале он подписывает свои рассказы псевдонимами: Антоша Чехонте, Брат моего брата. Уже в первых рассказах Чехов откликается на самые злободневные вопросы, заставляет читателя не только смеяться, но и негодовать. Он создаёт такие образы юмористики. как "Хирургия", "Жалобная книга", "Пересолил" и многие другие...
Жители Каперны, недалекие и злые, относились к моряку и его дочери с ненавистью и опаской, что вынуждало Лонгрена и Ассоль вести затворнический образ жизни.