1)Три поросенка 2)три богатыря. 3)Дартаньян и три мушкетера.4)Белоснежка и семь гномов.5)один дома .6) 12 стульев.7)17 мгновений весны 8) 11 друзей Оушена.9)38 попугаев.10)Папе снова 17. 11) Август восьмого. 12)4 танкиста и собака.13)2012.
14)Три плюс два.
И.п (что?) поля, дороги, деревья
р.п. (чего?) полей, дорог, деревьев
д.п. (чему?) полям, дорогам, деревьям
в.п. (что?) поля, дороги, деревья
т.п. (чем?) полями, дорогами, деревьями
п.п. (о чем?) о полях, о дорогах, о деревьях
<span> «Что же ты хмуришься, брат, — спросил его Кирила Петрович, — или псарня моя тебе не нравится?»
</span><span>«Нет, — отвечал он сурово, — псарня чудная, вряд людям вашим житье такое ж, как вашим собакам. "
</span><span>«Мы на свое житье, — сказал он, — благодаря бога и барина не жалуемся, а что правда, то правда, иному и дворянину не худо бы променять усадьбу на любую здешнюю конурку. Ему было б и сытнее и теплее».
</span><span>По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью: «Как, — загремел Троекуров, вскочив с постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! да что он в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его... Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!»
</span><span>Потом, обратясь к Кирилу Петровичу: «Слыхано дело, ваше превосходительство, — продолжал он, — псари вводят собак в божию церковь! собаки бегают по церкви. Я вас ужо проучу...»
</span>« Здорово, здорово, няня, — повторял он, прижимая к сердцу добрую старуху, — что батюшка, где он? каков он?»
<span>Он грозно взглянул на Шабашкина, ища к чему привязаться, чтоб его выбранить, но не нашед достаточного к тому предлога, сказал ему сердито: «Пошел вон, не до тебя».
</span><span>«Скорей, скорей в город за лекарем!» — кричал Владимир.
</span><span>«Кирила Петрович спрашивает вас», — сказал вошедший слуга. Владимир бросил на него ужасный взгляд.
</span><span>«Молчи, няня, — сказал с сердцем Владимир, — сейчас пошли Антона в город за лекарем».
</span>
<span>«Батюшка ты наш, — сказала она пискливым голосом, — погубишь ты свою головушку! Кирила Петрович съест нас».
</span><span>Вдруг Владимир явился между людьми и отрывисто сказал: «Не надобно лекаря, батюшка скончался»
</span>
<span>Больно спесив Кирила Петрович! а небось поджал хвост, когда Гришка мой закричал ему: «Вон, старый пес! долой со двора!»
</span>«Переговори, батюшка, — закричали ему из толпы, — да усовести окаянных».
<span>«Стойте смирно, — сказал он им, — а я с приказными переговорю».
</span><span>Исправник, высокий и толстый мужчина лет пятидесяти с красным лицом и в усах, увидя приближающегося Дубровского, крякнул и произнес охриплым голосом: «Итак, я вам повторяю то, что уже сказал: по решению уездного суда отныне принадлежите вы Кирилу Петровичу Троекурову, коего лицо представляет здесь господин Шабашкин. Слушайтесь его во всем, что ни прикажет, а вы, бабы, любите и почитайте его, а он до вас большой охотник».
</span><span>«Позвольте узнать, что это значит», — спросил он с притворным холоднокровием у веселого исправника.
</span>«А это то значит, — отвечал замысловатый чиновник, — что мы приехали вводить во владение сего Кирила Петровича Троекурова и просить иных прочих<span> убираться подобру-поздорову».
</span><span>«А ты кто такой, — сказал Шабашкин с дерзким взором. — Бывший помещик Андрей Гаврилов сын Дубровский волею божиею помре, мы вас не знаем, да и знать не хотим».
</span><span>«Да что на него смотреть, — закричали дворовые, — ребята! долой их!» — и вся толпа двинулась. </span>