<span>На дворе у Кирила Петровича воспитывались обыкновенно несколько медвежат и составляли одну из главных забав покровского помещика. В первой своей молодости медвежата приводимы были ежедневно в гостиную, где Кирила Петрович по целым часам возился с ними, стравливая их с кошками и щенятами. Возмужав, они бывали посажены на цепь, в ожидании настоящей травли. Изредка выводили пред окна барского дома и подкатывали им порожнюю винную бочку, утыканную гвоздями; медведь обнюхивал ее, потом тихонько до нее дотрогивался, колол себе лапы, осердясь толкал ее сильнее, и сильнее становилась боль. Он входил в совершенное бешенство, с ревом бросался на бочку, покамест не отымали у бедного зверя предмета тщетной его ярости. Случалось, что в телегу впрягали пару медведей, волею и неволею сажали в нее гостей и пускали их скакать на волю божию. Но лучшею шуткою почиталась у Кирила Петровича следующая. Проголодавшегося медведя запрут, бывало, в пустой комнате, привязав его веревкою за кольцо, ввинченное в стену. Веревка была длиною почти во всю комнату, так что один только противуположный угол мог быть безопасным от нападения страшного зверя. Приводили обыкновенно новичка к дверям этой комнаты, нечаянно вталкивали его к медведю, двери запирались, и несчастную жертву оставляли наедине с косматым пустынником. Бедный гость, с оборванной полою и до крови оцарапанный, скоро отыскивал безопасный угол, но принужден был иногда целых три часа стоять прижавшись к стене и видеть, как разъяренный зверь в двух шагах от него ревел, прыгал, становился на дыбы, рвался и силился до него дотянуться. Таковы были благородные увеселения русского барина! Несколько дней спустя после приезда учителя, Троекуров вспомнил о нем и вознамерился угостить его в медвежьей комнате: для сего, призвав его однажды утром, повел он его с собою темными коридорами; вдруг боковая дверь отворилась, двое слуг вталкивают в нее француза и запирают ее на ключ. Опомнившись, учитель увидел привязанного медведя, зверь начал фыркать, издали обнюхивая своего гостя, и вдруг, поднявшись на задние лапы, пошел на него... Француз не смутился, не побежал и ждал нападения. Медведь приближился, Дефорж вынул из кармана маленький пистолет, вложил его в ухо голодному зверю и выстрелил. Медведь повалился. Всё сбежалось, двери отворились, Кирила Петрович вошел, изумленный развязкою своей шутки. Кирила Петрович хотел непременно объяснения всему делу: кто предварил Дефоржа о шутке, для него предуготовленной, или зачем у него в кармане был заряженный пистолет. Он послал за Машей, Маша прибежала и перевела французу вопросы отца. — Я не слыхивал о медведе, — отвечал Дефорж, — но я всегда ношу при себе пистолеты, потому что не намерен терпеть обиду, за которую, по моему званью, не могу требовать удовлетворения. Маша смотрела на него с изумлением и перевела слова его Кирилу Петровичу. Кирила Петрович ничего не отвечал, велел вытащить медведя и снять с него шкуру</span>
Вася, Валек и Маруся - герои повести Владимира Галактионовича Короленко "В дурном обществе". Сокращенный вариант этой же повести издавался для детей под названием "Дети подземелья".
В повести рассказывается о мальчике Васе, сыне судьи, живущем в маленьком украинском городке. Вася был очень одинок: потеряв в шестилетнем возрасте мать, Вася оказался предоставлен сам себе, потому что его отец так горевал о потере жены, что почти перестал обращать внимание на старшего сына. У Васи есть четырехлетняя младшая сестра, похожая на мать, ее отец любит, а с сыном не знает, о чем и говорить. Поэтому Вася много времени проводит на улице.
Во время одной из прогулок с приятелями вася знакомится с двумя детьми - Валеком и Марусей. Валек - чуть старше Васи, а Маруся - ровестница его сестренки. Эти дети живут в "подземелье" - подвале полуразрушенной часовни вместе с паном Тыбурцием Драбом. И, хотя вася - сын судьи, а Валек и Маруся - бездомные нищие, дети подружились.
Дружба много дала Васе. Он многое узнал, передумал и прочувствовал. Кроме того, Вася получил от этой дружбы то, чего не смог получить от отца - понимание и искреннюю симпатию. Вася сочувствует тяжелой жизни детей, старается как может облегчить их жизнь, принося им яблоки и лакомства. Когда Маруся заболевает, Вася приносит ей куклу своей сестренки, чтобы подбодрить и развлечь девочку. Когда обнаружилась пропажа куклы, отец разозлился на Васю. Именно когда Тыбурций Драб Вернул отцу Васи куклу и сообщил о смерти Маруси, судья понял, что у его сына доброе сердце.
Никто не любит войну. Но на протяжении тысячелетий люди страдали и гибли, губили других, жгли и ломали. Завоевать, завладеть, истребить, прибрать к рукам — все это рождалось в жадных умах как в глубине веков, так и в наши дни. Одна сила сталкивалась с другой. Одни нападали и грабили, другие защищали и старались сохранить. И во время этого противостояния каждый должен был показать все, на что способен. Примеров геройства, мужества, стойкости и храбрости в русской истории достаточно. Это и нашествие татаро-монголов, когда русским приходилось, не щадя себя, драться за каждый клочок родной земли, когда их многомиллионная армия вынуждена была неделями брать города, защищаемые одной-двумя сотнями героев. Или во время нашествия Наполеона, прекрасно описанного Толстым в “Войне и мире”, мы встречаем безграничную силу, мужество и единение русских людей. Героем был и каждый отдельный человек, и весь народ. Чем больше становилось население земли, тем больше ненависти копилось в сердцах, тем ожесточеннее становились войны. С развитием науки совершенствовалась и военная техника, военное искусство. Все меньше зависело от каждого отдельного человека, все решалось в битвах огромных армий и техники. И все-таки люди оставались определяющим фактором. От поведения каждого зависела боеспособность рот, полков, армий. На войне нет сверхгероев. Герои все. Каждый совершает свой собственный подвиг: кто-то рвется в бой, под пули, другие, внешне незаметные, налаживают связь, снабжение, работают на заводах до изнеможения, спасают раненых. Поэтому именно судьба отдельного человека особенно важна для писателей и поэтов. О прекрасном человеке поведал нам Михаил Шолохов. Много испытал герой и доказал, какой силой может обладать русский человек.
До войны жил он обычной, неприметной жизнью. Работал “в плотницкой артели, потом пошел на завод, выучился в слесаря”. Нашел себе хорошую, добрую, любящую жену. Родились у них дети, пошли в школу. Все было спокойно, тихо, гладко. И стал человек подумывать о счастливой старости. “А тут вот она, война”. Все надежды перечеркивает и заставляет расстаться с домом. Но долг перед Родиной и перед самим собой заставляет Соколова смело идти на встречу с врагом. Ужасные мучения испытывает любой человек, отрываясь от любимой семьи, и только по-настоящему мужественные люди могут идти на смерть не только ради своего дома и родных, но и ради жизни и спокойствия других людей.
Но воевать не так просто, как кажется. Во время боя трудно соблюдать порядок и ясность. Где враг, где свои, куда идти, в кого стрелять — все перемешивается. Так и Соколов в хаосе войны был контужен и попал в плен. “Очнулся, а встать на ноги не могу: голова у меня дергается, всего трясет, будто в лихорадке, в глазах темень...” Тут его фашисты и взяли. И здесь, в плену, начинаются самые страшные испытания. Люди отрезаны от Родины, шансов на выживание нет, а еще издевательства и истязания. “Били за то, что ты — русский, за то, что на белый свет еще смотришь...” Кормили плохо: вода, баланда, иногда хлеб. А работать заставляли с утра до вечера.
Но быть в плену — это не значит быть бесполезным стране. Это не предательство, не слабость. Даже в плену есть место подвигу. Нельзя падать духом, надо верить в победу, верить в свои силы и не терять надежды на избавление. Несмотря на то что человека лишили погон, оружия, он все равно должен оставаться солдатом, до конца быть верным своей Родине. Вот почему Соколов не может принять предательства Крыжнева. Этот мерзкий и низкий человек готов выдать друзей ради своей жизни. “Своя рубашка к телу ближе”, — говорит это ничтожество. И поэтому, исполняя свой солдатский долг, Соколов своими руками задушил предателя и не испытал при этом ни жалости, ни стыда, а лишь омерзение: “...будто я не человека, а какого-то гада ползучего душил...” Много еще пришлось Соколову увидеть и испытать в плену. Гоняли их по всей Германии, унижали, заставляли гнуть спину. И не раз смерть проходила рядом. Но самое сильное, самое острое испытание случилось с Соколовым при встрече с комендантом лагеря Б-14, когда реальная угроза смерти нависла над