Ответ:
7.Марина Цветаева написала эти слова про Гринева. Именно его Пушкин забыл состарить в "Капитанской дочке". Она провела глубокий анализ повести Пушкина в своей статье 1937 года и пришла к выводу, что Гринев - это олицетворение самого автора. Ведь на момент отъезда Гринева из дома ему было 16 лет, вот только его мысли и действия при встрече с Пугачевым совсем нельзя соотнести с таким юным молодым человеком. Потому что, по ее мнению, это мысли и поступки самого Пушкина. Марина Цветаева заметила, что Пушкин так увлекся собой и своей любовью к Пугачеву в повести, что в итоге забыл состарить Гринева, и получилось, что он на два года моложе своей восемнадцатилетней жены Маши.
Гринев по сюжету становится свидетелем казни Пугачева. И во время казни Пугачев узнал Петра в толпе и незаметно кивнул ему. Тем самым Пугачев признал в Гриневе друга и поблагодарил за поддержку, что, конечно, является испытанием для его гордости. Гринев же как офицер должен был ненавидеть осужденного, но вдруг осознал, что в данную минуту казнят человека, который сделал для него гораздо больше, чем любой другой. Своим присутствием и ответным взглядом Петр хотел объяснить это Пугачеву. Их немой диалог был мимолетным, но для обоих он оказался очень важным.
8.Маленький человек
9.Милость, за которой приехала Маша Миронова, – это человечность, а правосудие – социальные уложения и правила, принятые и действующие в обществе.
Объяснение:
А где 10? Как-то так.
Однажды над долиной летел орёл и уведел он полегово цыплёнка .Цыплёнок был слабеньким и хиленьким но орёл спустился посмотреть на него.Когда он увидел как цыплёнок пытается встать на ножки но у него не получалось орлу стало жалко он сватил его и поставил на ножки
<span> Тарас Бульба – это центральный персонаж повести Н.В. Гоголя. Этот человек настоящий воин, истинный казак. И характер его был соответствующим. Вот что говорит о его характере Н.В. Гоголь: «Тарас был один из числа корен-ных, старых полковников: весь был создан для бранной тревоги и отличался грубой прямотой своего нрава. Неугомонный вечно, он считал себя законным защитником православия». Тарас очень силен. И, несмотря на его преклон-ный возраст, в нем еще не угасла воинская доблесть и дух казака. В бою Та-рас ничуть не хуже молодых казаков. Он жесток и беспощаден к врагам. Та-рас Бульба не простил даже своему сыну Андрию предательства. Он собст-венноручно лишил жизни сына: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Тарас уби-вал не сына, он стрелял во врага. Своих товарищей наш герой уважал, в беде казаков никогда не оставлял. Для него смыслом жизни были военные похо-ды. Как все казаки он был патриотом православной Русской земли, и свой долг видел в защите ее от ненавистных басурман. Тараса нельзя назвать оп-ределенно добрым или жестоким. Все зависит от положения человека в соз-нании Тараса. Например, он был жесток к Андрию, потому что тот стал вра-гом и даже когда Остап предложил похоронить брата, Тарас отказался. «По-гребут его и без нас! Будут у него плакальщицы и утешницы!» - сказал Тарас. Но когда погиб Остап, наш герой устроил пышные поминки по сыну. Он гра-бил и убивал всех поляков. И правительство Польши решило остановить Та-раса. Гетману Потоцкому было поручено убить казака. Несколько дней укра-инские воины уходили от погони. Но все же Потоцкий догнал полк Тараса. Тарас решил прорваться через ряды поляков. Но в пылу битвы казак выронил люльку, сопровождавшую его во всех сражениях. Наклонился он поднять ее и вдруг на него напрыгнули воины Потоцкого. Тараса связали и решили каз-нить. Для казни было выбрано дерево, верхушка которого была разбита грозой. Казака приковали к дереву и подожгли. Во время казни Тарас вел себя мужественно. Даже на костре он оставался атаманом и, словом помогал каза-кам спастись. Я считаю Тарас – это герой своего времени.</span>
Лово - основная единица я зыка. обычно человек...Слово - основная единица я зыка. обычно человек...
Поэзия и проза — соотносительные понятия, употребляемые в смысле стихов и прозы, т. е. стихотворных и нестихотворных произведений художественной литературы, или в смысле противопоставления художественной литературы вообще (поэзия) литературе научной, публицистической, в основном стоящей вне искусства (проза).
Слово «поэзия» происходит от греч. poieo = творить, создавать, строить, созидать; poiesis (поэзия) = создание, творение, произведение. В применении к словесным произведениям этот первоначальный смысл слова подчеркивает момент творческий, созидательный, момент словесной обработанности, искусности. Отсюда термином «поэзия» следовало бы назвать произведения искусства. Так оно и стало в дальнейшем, когда слово «поэзия» получило более широкое значение художественной словесности вообще. Это широкое значение совпадает с буквальным, этимологическим смыслом слова, и поэтому следовало бы считать первоначальное понимание поэзии как стихотворных произведений слишком узким. Однако значение слов исторически своеобразно и исторически изменчиво. Древние греки классической эпохи понимали под словом «поэзия» преимущественно именно стихотворные произведения; поэтому они называли человека, который сочинял стихи, поэтом. С понятием художественного творчества в слове у них неразрывно соединялось представление о ритмически организованной речи, о произведении, обладающем соразмерной длительностью своих элементов. В дальнейшем греки выдвинули понятие стиха (stixos = первоначально ряд, строй, затем строчка, стих), противополагая ему речь, ритмически неорганизованную. Древние римляне, наследники и продолжатели греческой культуры, стали потом называть ее прозой.
Слово «проза» происходит от латинского прилагательного «prosus» = вольный, свободный, движущийся прямо (от prorsus = прямо, вперед). У Квинтелиана встречается выражение «oratio prosa», у Сенеки — просто «prosa» для обозначения речи свободной, не связанной ритмическими повторениями. В противоположность прозе римляне называли стихами — versus — речь, которая распадалась на соизмеримые интонационные ряды, которая интонационно как бы возвращалась к исходному моменту (versus = первонач. оборот, обращение, затем — ряд, строчка, стих), от глагола vertere — вертеть, вращать; отсюда в дальнейшем франц. le vers — стих, польское — вирш, слово, употребительное и у нас в XVII—XVIII вв. Но интонационной свободной необратимостью отличались не только художественные произведения, не распадающиеся на стихи, но и произведения ораторские, политические, затем научные. В сознании древних римлян еще только возникало ясное разграничение поэзии и риторики, публицистики. Отсюда термин «проза» и получил в дальнейшем более широкое значение всякой ритмически неорганизованной литературы, а в сопоставлении с термином «поэзия», в более позднем и тоже широком его смысле, — значение литературы нехудожественной, не входящей в состав искусства. В то же время сохранилось и первоначальное узкое значение этих терминов, которое придавалось им в древнем греко-римском культурном мире.
<span>Возникновение у древних греков узкого понятия поэзии как ритмического словесного искусства было не случайным и не произвольным, а исторически обусловленным. Оно определялось той стадией развития художественной словесности (поэзии), на которой последняя находилась в древнегреческую историческую эпоху. В те времена поэзия хотя и давно уже вышла из своей первоначальной непосредственной связи с трудовыми процессами, с другими искусствами и другими идеологиями, но все же сохраняла в себе остатки и пережитки этой связи. В эпоху первобытного синкретизма художественное слово возникало на основе производственных действий и движений и развивалось в тесном единстве с музыкой и пляской. Поэтическое произведение возникало непосредственно в процессе первобытных трудовых отправлений и исполнялось затем в обрядовом, песенно-плясовом действии первобытного племени по поводу тех или иных событий экономической жизни (охота, война, жатва, весенний выпуск стада и т. д.). Это трудовое или обрядовое действие было обыкновенно приподнято, выразительно, эмоционально насыщено и по самой своей сущности — ритмично; оно сопровождалось восклицаниями, криками, ритмическими телодвижениями. Отсюда и словесная ткань песни обладала неизбежно ритмической соразмерностью. В своем былом единстве с трудом, с пляской и музыкой поэзия приобрела песенную ритмичность, состоящую в соизмеримой длительности звуков и тактов. Выделившись постепенно исторически в особое самостоятельное искусство, поэзия долго обнаруживала следы этой былой своей связи, надолго сохранила тяготение к ритмичности, которое поддерживалось и обновлялось и другими социальными условиями ее исторической жизни.</span>